жизни.
Мама всё восхищается приёмом, а я осматриваю зал, я никого не ищу, мне нужно подумать, что мне делать дальше. Родители засмеялись, и я улыбнулась, чтобы они не думали, что я не слушаю их. В этот момент я сталкиваюсь со взглядом Алекса, он улыбается мне. Улыбка тут же сходит с моего лица, и я снова устремляю своё внимание на родителей. Боль с новой силой накрыла меня и я начала глубоко дышать.
— Вам надо уехать! — С диким волнением в голосе произнесла я в упор смотря на родителей.
— Что? Почему? Нам сказали, что мы останемся здесь до объявления победительницы, — сказала мама, сердце невыносимо закололо. Победительницы…
— Просто, вам нужно уехать, я тоже уеду, завтра я уже буду дома, но я прошу, — задыхаясь, говорю я, опасаясь, что не смогу сдержать слёз, — уезжайте, сейчас, просто поверьте мне.
— Не верьте ей! — Ворвался любимый голос в наш разговор. Он появился из-за моей спины и с счастливой улыбкой посмотрел на меня, но она тут же сменилась обеспокоенным лицом.
«Что случилось?» одним взглядом спросил он. Я вымученно улыбнулась ему и тут же смахнула слезу, которую уже не могла удержать в себе. Я запоминаю его лицо. Эти невероятные голубые глаза, в которые я влюбилась и, в которые мне осталось смотреть не долго.
— Миссис Картер, — Алекс поцеловал руку моей матери. — Мистер Картер, — они обменялись рукопожатиями. — Как вам здесь? Нравиться? — Он определённо им понравился, ещё тогда, на похоронах.
— Алекс, мне нужно тебе кое-что сказать, — говорю я и, взглянув в его глаза, я увидела столько беспокойства.
Мы отошли от родителей и, не переставая идти, я пыталась унять дрожь в руках.
— У тебя глаза красные, ты плакала? — Столько настойчивости в его словах. — Это финал. — Он коснулся моей щеки, и я прерывисто вздохнула и закрыла глаза. — Не переживай так. У меня есть неделя, чтобы сделать окончательный выбор, но кажется, она мне не нужна, — прошептал он мне на ухо, по телу прошлись знакомые мурашки.
На секунду, лишь на секунду я забыла о том, что должна сказать ему. На секунду вся боль отступила, и бабочки в моём животе ожили и снова затрепетали. Но это секунда прошла, но я не могу, не могу ему сказать! Я открыла глаза и посмотрела, что мы стоим у окна, людей много, но нас всё же могут заметить. Я обняла его за шею, он слегка дрогнул от моей холодной кожи, но в его глазах читается явное облегчение. Я обняла его, запустив пальцы в его волосы, я ближе прижала его к себе. Взгляд Королевы выбил у меня из-под ног землю. Одним своим взглядом она заставила меня вспомнить, что я должна сделать.
— Я сейчас вернусь, — сказал он и отошёл. Ко мне тут же направилась Оливия и, улыбаясь, как ни в чём не бывало начала говорить со мной.
— Что ты делаешь? — прорычала она сквозь зубы.
— Я не могу сказать ему! — Всё внутри меня сжалось, завязалось в тугой узел и никак не хочет развязываться. — Я люблю его! — Она тут же обернулась на меня.
— Если ты любишь кого то, это не значит, что у тебя есть право портить ему жизнь. — Она ещё строже посмотрела на меня. — Чем больше ты ждёшь, тем больнее тебе будет.
— А если он не захочет меня отпускать!?
— Солги, придумай что-нибудь, он не должен выбрать тебя! — Она сделала глубокий вдох, и ещё раз взглянув на меня, отошла.
Солгать, … но он ведь заслуживает знать правду!
Его рука обняла меня за талию из-за спины, а вторая протянула бокал с шампанским. Я одним глотком выпила его содержимое и резко обернулась на него.
— Я не могу насмотреться на тебя! Ты очень красивая, тебе безумно идёт образ Королевы! — Я без улыбки посмотрела на него.
— Нам нужно поговорить, отойдём?
Я прошла вперёд, и мы поднялись на второй этаж. Отлично, никого нет. Глубокий вдох и выдох. Мне нужно сказать ему. Это необходимо. Оливия права, я не имею права портить ему жизнь.
— Ты должен отчислить меня, — каждая буква это иголка в моём сердце. Его лицо выражает непонимание. — Я должна уехать, — как можно более уверенно говорю я.
— Что? — слишком громко говорит он, и я немного вздрагиваю. — Я не понимаю! Я хочу выбрать тебя, а ты говоришь, что должна уехать!? — Взрывается он и с ужасом смотрит на меня в упор.
— Я не могу остаться, — шепчу я, смотря в его глаза. — Я не могу иметь детей, — чётко выговариваю я каждое слово. Его ярость пропадает и теперь он о чём-то думает, всё смотря мне в глаза. — Ну скажи хоть что-нибудь, — мои глаза наполняются слезами и я уже не в силах их контролировать.
Он делает шаг на меня, я делю шаг назад и чувствую стену за своей спиной. Обхватываю одной рукой свой живот и из последних сил держусь, чтобы не сесть прямо здесь и не закричать от столь невыносимой боли. Его рука движется к моей щеке, и он нежно вытирает слёзы. Я не вижу его глаза, всё расплывчато из-за слёз.
— Мы что ни будь придумаем, — говорит он нежным голосом. — Я больше не отпущу тебя, — машет он головой. — Я уже сделал это однажды, и мы оба чуть не погибли, больше я не совершу этой ошибки.
Я качаю головой. Что мне делать? Я стою здесь со слезами на глазах, с трясущимися руками и спрашиваю себя, за что стоит бороться? Я ведь люблю его, может, мы действительно найдём выход? Нет. Не будем обманывать друг друга. Я не вру прежде всего самой себе.
— В конце концов, я надоем тебе, начну тебя раздражать, ты начнешь ненавидеть меня, перестанешь со мной разговаривать, а затем покинешь меня. Так же, как и все остальные. Это сейчас ты так говоришь, но пройдёт время, и ты возненавидишь себя за то, что сделал такой выбор, за то, что выбрал меня, а не другую девушку! Так будет лучше! Ты должен отпустить меня. Мне нужно, чтобы ты сделал это для меня.
— Нет! Я возненавижу себя, если отпущу тебя сейчас! — Нет, он не отпустит меня!
Мне придётся солгать, солгать любимому человеку, но это лишь ради него. Ложь во благо, хотя, с какой стороны посмотреть. Делаю глубокий вдох и вытираю слёзы, выпрямляюсь и улыбаюсь ему самой стервозной улыбкой на которую я способна. Он тут же меняется во взгляде, он сводит брови и смотрит на меня в упор.
— Ты не понимаешь? — Говорю я